Хоук взобрался на мокрый, скользкий валун и оглядел торчащую на рифах надломленную громадину корабля. Резкие порывы ледяного ветра несли влагу и водяную пыль, проникали даже сквозь одежду и пробирали до костей. Опираясь на острый конец посоха, Гаррет перепрыгнул на другой камень, отделявший его от узкой песчаной косы, которая представляла собой единственный путь к дальним рифам во время прилива.
- Все нормально!- крикнул маг. - Тропу не залило!
Тропа змеилась между камнями, время от времени заплывающая особо сильной волной. Усеянная ракушками и клубками сырых водорослей, она источала тяжелый йодистый запах. Даже надвигающаяся буря не могла разогнать эту вонь. Хоук спрыгнул, загрузая сапогами в мокрый песок и поднял выше меховой воротник своей куртки. Вареная кожа, твердая и стеганная, хоть как-то защищала тело от сырости.
- Не интересно, - первое, что ответил Хоук Теллеру в "Висельнике", хотя взгляд Изабелы сразу же загорелся; почуяв соленый запах морских денег, списанная на берег капитанша разве что не спросила у контрабандиста где подмахнуть, но Гаррет не был настроен так воодушевленно, - я не вижу причины не сходить тебе туда одному. Корабль твой, его груз, видимо, имеет значение только для тебя, а я должен тащиться в такую даль за честным словом? Извини, очаг и пиво мне милее мокрых штанов.
Теперь впору было удивляться самому себе; Киркволл остался далеко позади - Хоук стоял на продуваемой всеми ветрами песчаной отмели, а не так уж и далеко на утесе Рваного Берега, поросшего редкими, кривыми деревьями, торчал маяк, указывающий на вход в городскую гавань.
Корабль, очевидно, вынесло боковым течением на другую сторону рифов и насадило на скалы.
- Ты уверен, что твой груз не выбросило в море во время крушения? - спросил он Теллера. - Корабль сильно разбит.

Отредактировано Гаррет Хоук (2014-07-19 00:48:10)

Пустошные хлопоты одолевали Изабелу без малого второй месяцок. То комнату в «Цветущей розе» оплати, то тунику от крови очисти. С таким положением дел копить на корабль получалось, что ни говори, темпом медленным и неровным (если бы не «Висельник», дельце-то тут же бы заспорилось, однако же не отказывать себе в малом удовольствии?). В общем и целом, Изабела была на мели. А безденежье, как известно, никому ума не прибавляет. Поэтому-то, открыв лишь рот, чтобы поинтересоваться деталями крушения корабля, она немедля его и закрыла. Теллер был ей незнаком, правда, видела она его частенько. И раз демон его явил именно Хоуку, чего отказываться-то от золотых, нехитрым способом добытых? Нечего, верно. На том и порешили.
«А правый сапог течь имеет немалую», - грустно подметилось уже на месте, когда Хоук в очередной раз оказался на валуне, до которого ей, Изабеле, идти было ещё прилично. Позволив себе парочку крепких словечек под нос, она оглянулась в поисках белёсой макушки и, словно удовлетворившись, что трофеи стоят подмоченных ног, двинулась к переговаривающимся Варрику и Хоуку.
Всеобщего «любования» местом крушения Изабела не разделила бы отродясь.
Пустые корабли виделись ей страшным кошмаром, независимо от продувающих ветров и пейзажей. Словно брошенные дома, они догнивали свой короткий век, вместо того, чтобы гордо бороздить морские просторы. Этому ещё повезло, в отличие от её «Зова Сирены», даже дощечки которой смыло в море, будто бы неведомый мусор.
От пустых кораблей бывший капитан отворачивалась, по возможности не бросая случайных и косых.
Нынче смотреть приходилось. Да на радость сгущающее недовольство капитана развеял шуточный вопрос, адресованный слабо застывшей Изабеле гномом.
- Поэтому-то меня и зовут бичом двух морей, Варрик, проклятием, - «звали», впрочем, на Рваном берегу время действительно имело мало какое значение. И если бы не желание вернуться затемно, то Изабела непременно в подробностях расписала гному всю прелесть тонущих кораблей, командой которых ты правишь.
- Чего стали-то? Хотите ползать по трюму по колено - а то и выше! - в воде? Тогда уж без меня, - легковесно бросила Изабела, устремившись к кораблю, дыры в корпусе которого зияли.
Цепкий взгляд подтвердил: среди дыр не было достаточно широкой, чрез которую можно было попасть ни в трюм, ни в днище. Взбираться на палубу по гниющим доскам – затея сомнительная; но разве им не привыкать к сомнительным затеям да усложнённым наёмничьим контрактам?
«Зря про сложность подумалось», - кисло усмехнувшись, Изабела повернулась корпусом к Хоуку.
- Добро пожаловать на борт, - хоть развлечение какое в показном реверансе. - Я же поднимусь первой, да? Разведаю, погляжу, что да как... - что-то под ногами зашевелилось.
Изабела погрешила на мокрый песок в сапоге.
Бегающие живые глазки с Изабелой были не согласны.
- Крыса, грёбаная тварь!
Кто шарахнулся дальше, крыса или капитан, неясно.
- Не люблю крыс, - пояснила, сбрасывая прилипшую кровяную шкурку к подошве сапога, и качнулась с пятки на носок в ожидании ответа.
«Неужели на корабле дохлятина какая есть? Надо загодя приготовиться к вони».

Даже несмотря на то, что Теллер уже был на палубе, Хоук сперва осмотрел корпус и осторожно заглянул в достаточно большую пробоину, ведущую куда-то в темные дебри судна. Там внутри что-то постоянно скрипело, плескалось, а едва лицо мага приблизилось к зазубренным краям пролома, из него дохнуло настолько отвратительной вонью, что заслезились глаза.
Хоук резко отдернулся, торопливо дыша и пытаясь подавить волну тошноты.
- Ох, чтоб меня, - буркнул маг, проталкивая желудок обратно вниз по пищеводу, - Теллер, чем бы ты не промышлял, у меня для тебя плохие новости!
Мысль об уютном вечере с Изабелой за кувшином вина в теплом и сухом "Висельнике" стала особенно тоскливой. По сравнению с этим корытом грязный, нередко заблеванный, и шумный кабак походил на поле цветов. Хоук поднял голову. Над ним нависал борт разбившегося корабля и где-то там прохудившиеся доски скрипели под ногами невидимого контрабандиста - далее шли обломки мачт, одиноко торчащие на фоне мрачного неба. Где-то далеко вопили чайки, время от времени издавал свой боевой клич носящийся над волнами буревестник, но сам Хоук не видел ни одной птицы или животного вокруг, за исключением единственной крысы, попавшейся пиратке под каблук. И наличие крыс на гнилом корабле, кидающихся прямо под ноги, и отсутствие привычных обитателей побережья одинаково настораживали его.
Помогая Варрику преодолеть слишком большую для гнома высоту, Хоук оглянулся на палубу и все здесь казалось ему каким-то противоестественным.
- А теперь скажи мне, с чем мы имеем дело? - как только гном оказался на палубе, Хоук подошел к стоящему в стороне контрабандисту и оперевшись двумя руками на свой посох, посмотрел ему в глаза. - Здесь наложены какие-то сильные чары. Думаю, не надо пояснять, как я пришел к такому выводу.
Предчувствие оказалось верным.
- Изабела, в последний раз предлагаю передумать. - сказал Гаррет, глядя, как пиратка бережно проводит точильным камнем по кромке своих клинков. Он стоял на пороге ее комнаты в "Висельнике", прислонившись плечом к дверному косяку, и не сводил с нее своих горящих ярко-зеленым огнем глаз. Металл тонко пел под ее пальцами, когда камень в очередной раз пробегал по лезвию, и слишком сосредоточенное выражение лица говорило о том, что пиратка прекрасно его слышит и понимает. Но только когда она слушала? Чем безумнее затея, тем она сильнее заинтересована - это правило не имело исключений хотя бы потому, что за риск полагалась серьезная компенсация.
- Хоук, если не хочешь идти, то так и скажи. - Изабела подняла взгляд от кинжалов и в ее глазах уже вовсю светился азарт, а в голосе - вызов. Даром, как она это сказала, на самом деле в ее тоне отчетливо звенели слова: "...если ты боишься..."
- Сиди здесь и дожидайся нас. А мы с Варриком не прочь сходить на прогулку и подышать свежим морским воздухом. За хорошую плату.
Гаррет видел, что любые доводы здесь бесполезны. За его спиной Варрик деловито обсуждал условие сделки с Теллером, торгуясь с завидным искусством королевского дипломата.
Маг ничего не ответил, вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Теперь эта самая Изабела расхаживала по трухлявому кораблю и морщила нос.
"Да уж, - подумал маг, не зная куда повернуться, чтобы не чуять эту гнилостную вонь, - морской воздух свежее некуда"

Отредактировано Гаррет Хоук (2014-07-22 15:28:11)

Изабела повела плечами в попытке сбросить тяжёлый взгляд, что ощущался меж её лопаток, и поймала порыв особенно холодного морского бриза, принёсшего с собою раздробленные брызги не этого затхлого моря, а того, другого. Продаться за него демону не жалко. Но нельзя. Поэтому когда-то «капитан Изабела» теперь «просто Изабела». И вот «просто Изабела» стоит на палубе абсолютно не своего корабля, оглядывая разруху стёртым, немного жалким. «Просто Изабела» не подмечает смрада, зато ощущает неотрывный взгляд. Взгляд принадлежит Хоуку, стоящему в любимейшей позе «я же тебе говорил, я же тебя предупреждал». О, эта поза достойна отдельного рассказа средь всех рассказов Варрика о Киркволльском Защитнике. Народное же бесславие объясняется нехитро: поза «я же тебе говорил, я же тебя предупреждал» зрима лишь Изабеле.
«Не войдёт, Изабела, не пихай попусту».
«Слишком мокро, ты… упадёшь».
«Не нужен нам он в кровати!».
Шкаф. Лестница. Свежий хлеб с луковыми колечками.
Первый действительно не вошёл в дверной проём; со второй Изабела действительно упала; крошки последнего до сих пор можно отыскать средь одеял и простыней.
Хоук был прав.
«Мачту мне в горло! Этот стервец всегда прав», - обиженным взглядом из-под ресниц сопроводив его к Теллеру, пиратка, склонив голову к правому плечу, задумчиво наблюдала за Варриком, свершающим старательные поисковые работы в пространстве. О своём решении принять посильное участие по возврату контрабанды она не жалела. Да, Изабела чуяла, что хорошего в потонувшем при неведомых обстоятельствах корабле ничегошеньки нет, и уже начинала догадываться о настоящем незавидном положении дел команды, к которой ей не посчастливилось принадлежать. Едва лишь оно её заботило. Ведь также она чуяла запах золотых, коими обогатится полупустой кожаный кошелёчек, висящий на её поясе. Так что, вспомнив о том, как Теллер не оценил широкий пиратский жест, Изабела единым духом рванула со своего места к Варрику, нашедшему наконец искомое.
- Посторонись-ка, я спущусь! - всё последующее слышалось, как «бла-Изабела-бла».
Лестница с крутыми, шаткими ступенями не пугала. Настолько привычно было ощущать себя, спускающейся с палубы в трюм, что Изабела не сразу поняла разительное отличие своих воспоминаний от представшего пред глазами. Ей пришлось, именно пришлось остановиться на предпоследней ступени, замерев. Попытка сглотнуть слюну провалилась: в горле было сухо. И страх тонкими щупальцами морского чудища обвил Изабелу сплошным фиолетовым маревом.
- Красссивая… поиграй… со мной… поиграй… красссивая…
Красные огоньки – не выше её голени – зажглись в ту же секунду, как способность двигаться вернулась. И спроси пиратку любой в будущем, как же тебе удалось-то? Она усмехнётся кончиками губ: «Как мне удалось выхватить нож? Умирать не хотелось, видимо».
Крысы.
Десятки полудохлых крыс с поломанными косточками, частично содранным мехом, частично обнажённым мясом. Уродливые красные огоньки в их глазницах не скоро уйдут из кошмаров. Холодная сталь ножа успокаивает своей свинцовостью в левой руке (выхватить кинжалы – лишить себя последнего преимущества, подвижности), отрабатывает каждый потраченный на неё грош, спасает хозяйке жизнь, отвоёвывает время.
Какое-то движение сзади. Потерянное равновесие. Ужас.
Туман отступает, открывая непримечательный трюм корабля.
Изабела часто дышит под тяжёлым взглядом Хоука.
Ей кажется, что она сошла с ума, раз попыталась напасть на него с метательным ножом. Ей кажется… раны на её руках ей не кажутся. Значит, с ума не сошла. Значит…
- Ты был прав, не стоило.
Вспрянув, Изабела прячет глаза, закусывает губу. Голос звучит в её ушах.
- Поиграй…

Отредактировано Изабела (2014-07-26 08:12:50)