Ожидание затянулось.
Странно, конечно, чувствовать себя девушкой, которая дожидается юношу на этом «якобы свидании», хотя в лучших традициях жанра все обязано было сложиться наоборот.
«Ты должна быть той самой опоздавшей таинственной незнакомкой» - говорила Лелиана.
«Ты должна мило улыбаться и просить прощения за непунктуальность после» - говорила Жозефина.
Агата начхала на их мнение и пришла в точно установленное время. Пришла, повесила шляпу на крючок, заботливо прибитый к стене, села за стол, выругалась на цветастую скатерть и перешла в режим ожидания.
Чтобы скрасить досуг, Тревельян взялась мысленно пересчитывать выученные строчки Песни Света.
Когда она сбилась на две тысячи семьдесят пятой строке, то поняла, что ее спутник либо оборзел вконец, либо решил самоубиться о разозленную даму на свидании.
Но Андрасте, видать, решила смягчить свой гнев и наградить любимую дочь за проявленное терпение, потому что в следующее мгновение дверь все-таки открылась, явив симпатичного молодого человека, взъерошенного, как выпавший из гнезда птенец моровой совы, и с красным, как помидор садов Антивы, лицом.
О, сколько уничижительных фраз она приготовила к этому моменту! Вместо строгого «ты опоздал» или хотя бы «твой костер уже на заднем дворе», или – на худой конец – «на Глубинных тропах потерялся что ли», Агата тихо выдала нечто, отдаленно напоминающее «Аыыы», но вовремя одернула себя, кашлянув.
- И вам… тебе, кхм, привет, - откашлявшись в кулак и кое-как переборов острый приступ косноязычия, пробубнила в ответ Тревельян. С десяток секунд помолчав, до нее дошло, что следует сказать еще хоть что-нибудь.
- Эм, присядь… саживайся, - нахмурившись и осмыслив сказанное «присядьсаживайся», которое больше походило на бессвязную речь пьяного кунари, Агата мотнула головой и предприняла еще одну попытку:
- Присаживайся.

Ввалившийся в комнату молодой человек напоминал косолапого мишку, проснувшегося с бодуна. Серьезно. Вот он браво, лихим движением, отодвигает бедный стул: стул крякает и грозится сломаться. Но нет, наш герой успешно оседлал стул и даже уселся на него. Ишь ты.
– Ээммх. Я того… Встрече рад!
Агата кашляет в обтянутый в перчатку кулак и махом выдает бессвязное "очвзаимно", а потом бросает взгляд на заглянувшую в комнату официантку. Взгляд, полный ярости Архидемона, который, к счастью, остался вне поля зрения спутника.
Предложение "принести винца" Тревельян встречает с большим воодушевлением, а само винцо - с еще большим восторгом. Она лихо опустошает свой бокал, ожидая, когда вино ударит в голову, а следом - развяжется язык. Мужчина делает то же самое, пусть и с меньшим рвением.
Вино кажется слишком кислым после утонченного неваррского 5.40 Священного Века, но, пф, вино есть вино.
– Ну, это… Я Алистер, из Серых Стражей. Страж, да… В общем, в Башне Бдения живу, постоянно там порождений тьмы убиваю… И вообще, я вроде как герой, да!
Ан нет, вино ударило в голову этому "Алистеру" куда раньше. Агата изогнула бровь, поставила свой кубок на место и кивнула, слушая этот внезапный словесный прорыв.
– Вот как! Башня Бдения вообще уютное место. Там много Стражей, и еще иногда гномы и порождения попадаются, – уже вторая бровь ползет вверх, но Агата молчит до поры времени. – А вы кто?
"Наг в пальто" - просится ехидный ответ, но Тревельян неопределенно пожимает плечами, не зная, что и сказать. У нее нет пальто: есть только пафосная шляпа, одиноко висящая на крючке.
Шляпке сейчас очень грустно.
– Я Агата. Из Инквизиции, - голос ее звучит жестко, сурово, словно она не на свидании, а на очередном рекрутировании. - Маг из Белого Шпиля. Знатный человек из Вольной Марки. В Скайхолде живу, Разрывы закрываю, демонов гоняю.
Тирада показалась ей слишком уничтожающей и Тревельян досадно вздохнула. Потом, вновь наполнив кубок себе и Алистеру, влила в себя красное содержимое и добродушно выпалила:
- Вот скажи мне, Алистер, - кончиком пальца скользя по краю кубка, очерчивая кайму, задумчиво протянула Агата, вглядываясь куда-то Стражу за спину. - Что ты думаешь о...
Надоедливая официантка вновь заглядывает в комнатку на пару с здоровенным кругом сыра, но встречается глазами с Агатой и тут же уходит, тихо икнув.
- ... о сыре?

Появление сыра на столе можно было сравнить с пришествием самой Андрасте: Серый Страж разошелся не на шутку, расписывая все прелести этого продукта. Агата слушала молча, как подобает Искательнице, и жевала сыр, иногда кивая. Конечно, вряд ли Инквизиции потребуется информация о ста пятидесяти сортах сыра (сыром малефикара не подожжешь), но новые знания никогда не бывают лишними.
- Добротный кусочек сыра всегда спасал меня одинокими холодными ночами…
Повисшее неловкое молчание нужно было как-то нарушить и Агата нарушила: закашлялась, подавившись маленьким кусочком сырной прелести и глотнула вина. Она слышала о том, что кого-то одинокими ночами спасает эль, кого-то - печенье, кого-то - целибат, но вот чтобы сыр...
Сыр оказался весьма коварным и опаснейшим продуктом, потому его следовало скорее изничтожить.
С этой задачей они оба справлялись прекрасно. Отвлекло лишь внезапное откровение Стража о закате и о том, что сегодняшняя компания ему по душе.
Ее, скорее, называли очень "суровой", но никак не красивой. Может, ей следовало сегодня сменить привычные телу красивые доспехи на не менее красивое платье? Но нет, это означало предать доверие роскошной шляпки с пером. Шляпе, своей единственной любви, изменить Агата не могла.
У Инквизитора слова застряли в горле: вместо ответа она просто отсалютовала бокалом, улыбнувшись одними глазами.
- Сюда бы Сестру Соловей с ее песнями, - подумалось вдруг вслух, когда очередной кусочек сыра отправился в рот.