Нет, я не умерла : D
Хоук, с Новым Годом тебя))
Наконец с последней высохшей лужей талого льда, с последним упавшим к корням дикой сирени засохшим цветком, с последним чарующим пением птиц в высоких ветвях в Вольной Марке наступило долгожданное лето. На Киркволл, город промышленной пыли и истосковавшегося по влаге сухого воздуха, опустился один их тех замечательных летних вечеров, когда светлое время суток еще не успело удлиниться, но медленно клонящееся к горизонту ласковое солнце никак не желает покидать оттаявший от холодных красок зимы небосвод, цепляется пылающим краем за клочки облаков и, после несколько часового неравного противостояния с напирающим небом, сдается, ныряет за темные силуэты высоких гор, в последний раз приветливо махнув на прощанье пылающим красным краешком круглого диска. Мгновение, и тьма после томительного ожидания вступает в свои права, злобно улыбаясь тысячью зажигающимися повсеместно на черном небе глазами-звездами, весело искрящими от победного триумфа над солнцем. А за ними и каждый дом огромного города цепей загорается сотней свечей, фонарей и каминов, радостно встречая теплые летние ночи. И уставшие жители спокойно ложатся спать, обрадованные мыслью, что суровая зима, хвала Создателю, пережита, а впереди, раскрыв объятия, ждет всевышнее лето без конца и края из ниоткуда в никуда.
Да, озарившись всего лишь на пару мгновений светом тысячи факелов, город засыпал. Последние слова срывались с губ случайной матери, укладывающей своих детей в кровать, последние дела завершались под легким дымком от потухшего фитиля, последние двери запирались на тяжелые засовы до нового дня. Не спешили погрузиться в сон в эту летнюю ночь лишь ночные бабочки со всей своей разношерстной клиентурой, личности радикальные, что относились к сословиям низшим, заблудшие во тьме души да маленькая эльфийка, коротавшая время самым что ни на есть примечательнейшим образом на окраине киркволльского Эльфинажа в своей скромной лачуге.
Яркое пламя потрескивающих свечей равномерно, не оставляя ни один уголок без своего теплого света, освещало потрепанную комнатушку, одну из многих таких же в бесконечных лабиринтах Нижнего Города, с уже привычными для собственного антуража витиеватыми узорами паутины, украшавшими каждый угол, серой домашней пылью, без которой, казалось, не обходится ни один бедняцкий дом, и совершенно необычным древним зеркалом, поражающим своей высотой и не без легкого налета времени великолепием. Ровная поверхность эльфийского артефакта с пробежавшей по ней молнией широкой трещиной под мягкими свечными бликами отражала царивший в спальном помещении легкий беспорядок и долийскую волшебницу, окружившую себя им. Она с видом что ни есть серьезным и занятым, сидя на коленях перед шедевром эльфийских мастеров, деловито листала огромную старую книгу, изредка отрываясь для того, чтобы внести несколько записей в меленький дневник, лежащий рядом, да бросить пару недовольных взглядов на лежащие в ряд листья эльфийского корня, нож для срезки лекарственных трав и необработанный кристалл аметиста, пускающий зловещие отсветы при малейшем всполохе случайной свечи. Затем, смахнув непослушную прядь, упавшую на лоб, девушка встала для того чтобы проделать ставший привычным ритуал, в основе которого менялись лишь составляющие его ингредиенты. Ритуал довольно болезненный, но не для тела, а для души, ибо конец его всегда был одинаков.
Чародейка подняла несколько листочков эльфийского корня и сложила их поперек в попытке выдавить как можно больше сока. Едкая светло-зеленая субстанция выступила по краю переломленного листа, и долийка поспешила быстрее смазать им острую часть красивого фиолетового минерала, сопровождая все действие, со стороны похожее на некий вид ворожбы или, что более верно, темной магии, непрерывным шепотом определенного порядка эльфийских слов. Когда, наконец, лист отдал все свои соки, дева Элвен смолкла, внимательно наблюдая за крепко сжатым в руках аметистом. Тот в мгновение ока, вобрав в себя всю целебную жидкость, почернел, теперь уже совершенно не пропуская свет сквозь многочисленные грани. Восторженно ахнув, магесса поспешила к зеркалу.
Предмет ее многочисленных экспериментов, безжалостно выносивший все разбивающиеся о свою поверхность надежды девушки, казалось, следил за каждым ее движением, ехидно посмеиваясь отражающимися в зеркальной поверхности свечами. Решительно встав перед ним, эльфийка удобнее ухватилась за кристалл и медленным и деликатным движением с поразительной точностью начала проводить по широкой трещине острым концом аметиста, повторяя все мельчайшие изгибы и повороты. Наконец, после минутного кропотливого труда, трещина подошла к концу, и бывшая Первая, вытерев со лба выступившую испарину, сделала шаг назад, чтобы еще раз оценить проделанный труд.
Зеркало, в общем-то, совершенно не изменилось, все так же поблескивая золоченой рамой, и трещина по-прежнему портила ровную зеркальную гладь, но волшебница чувствовала магический налет, который она нанесла на поверхность. Она терпеливо ждала, сосредоточенно всматриваясь в уродливую прерывистую линию, минуту, две. Ждала, пока не заслезились глаза или пока почерневший аметист, все еще находившийся в руке, не лопнул, разлетевшись по комнате тысячью осколков! Громко вскрикнув, эльфийка закрыла лицо руками и оступилась, едва не упав, но чудом сохранив равновесие. Затем, разочарованно вздохнув, снова села на колени, чтобы записать в дневник весь ход проделанного опыта.
15 Молиориса
Истолченные цветки незабудки, лириумная пыль и зерна дикой яблони.
Смешать вплоть до кремовой субстанции, осторожно втирать в течение трех минут.
Неудача.
28 Молиориса
Сильверитовый осколок, высушенная в течение трех месяцев водоросль и ковш морской воды с растворенной в ней одной каплей пресной.
Столочь водоросли в порошок, добавить в ковш с морской водой и подогревать до полного закипания. Окунуть сильверит и ожидать пока полностью не остынет. Провести осколком по пораженному месту.
Неудача.
2 Фервентиса.
Сок эльфийского корня и кристалл аметиста.
Натереть минерал соком, сопровождая данное действие определенным порядком слов. Провести минералом по пораженному месту.
Ровные ряды каллиграфических буковок ложились на бумагу. Рука слегка подрагивала, но чародейка не позволяла себе даже на секунду задуматься о чем-нибудь лишнем, строго контролируя описание каждодневного ритуала, довольно болезненного, но не для тела, а для души, ибо конец его всегда был одинаков.
Неудача.
И невдомек магичке было, что обернись она, внимательный эльфийский взгляд бы обязательно заметил, как несколько самых микроскопических трещин, отошедших от основной, исчезло.
… Резкий стук в дверь, а затем и ее резкое открытие заставили Мерриль оторваться от письма и обернуться. Она поспешно встала, ожидая прихода позднего гостя. Такой манерой обладал лишь один человек, которого она знала. Интересно, и что же привело Хоука в такое время?
Отредактировано Мерриль (2015-01-01 23:29:56)
