-Вскрываемся?- долговязый широко растянул беззубый рот, обнажая десны.
-Зря зубоскалишь, сегодня не твой день, бородатенький, – сказала Кайман, потирая босой ногой.
Она с горечью посмотрела на свой сапог, лежащий рядом.  Ночной ветерок принес прохладу ее полуобнаженному телу, играя в воздухе белокурыми волосами. Забытая людьми и Богами деревушка, где-то на краю Ферелдена в эту ночь не спала, впрочем, как и ночами ранее.
И угораздило же ее влипнуть во все это, согласившись «рубануть на интерес в картишки». И кто же знал что «интересом» для этих оборванцев будет ее молодое, знойное тело. «Ну, ничего, -  думала Кайман, - вот теперь-то я точно отыграюсь. Верну все с лихвой!»
Потрепанные, видавшие не первую жизнь карты, изображавшие пошлые фантазии неизвестного художника, запечатлевшего династии Ферелденской знати в самых изысканных позах, коим бы позавидовали даже опытные девки «Жемчужины», с легкостью бабочек порхали над столом.
Изрядно «согревшаяся» в таверне, Кайман, окинула хмельным взглядом карты. Комбинация на победу. Два Короля, достоинство которых соперничало со скипетром, и Дама, явно довольная столь высокородным вниманием.
-Ставлю все! – хитро улыбнулась Кайман, выкидывая на стол карты – Гони трофей!
- Да, хорошая карта, ничего не сказать. Да только не спеши так, красавица. «Два лба!» - он аккуратно выложил на стол двух тузов. – Что поделать, игра…
Собравшаяся толпа деревенских прохиндеев заулюлюкала под аплодисменты. Кто-то затянул нехитрую песенку.
- Трусы! Трусы! -  скандировали мужики, алчно роняя слюни.
- Сиськиии! - завопил старикашка, потирая ладони.
Азарт прошел, и теперь Кайман была полна желания вернуть все снятое и убраться восвояси. Трясти прелестями перед ревущей толпой сельских оборванцев не входило в ее планы, и на этот счет у нее еще оставался один козырь. Последний, но внушительный довод — ее кулаки.
-Ррр! Упырь деревенский! – Кайман,  раздосадованная поражением, сгоряча запустила в него сапогом, всполошив кудахчущих кур неподалеку. –  Козлиная морда! Я вас...
Кайман вскочила, намереваясь привести последний довод. В гомоне толпы и череде воплей никто не услышал приближения «живого снаряда», а если и слышали утробное «Мее!», то не придали этому должного значения, пока... Пока мохнатая коза со свистом не обрушилась на голову вскочившей косситке. Все произошло так быстро и  неожиданно.  Кайман, решившая что это не иначе как подлая атака сельских жителей, накинувших что-то на голову, приложив молотом для большей солидности по черепу, завертелась волчком, размахивая руками и осыпая проклятиями все и всех.
Крестьяне — суровые жители сельской местности. Есть три не зыблемых постулата, на которых основана их жизнь — выпивка, бабы, и урожай. Привыкшие к тяготам жизни полной лишений, поборов и сварливых жен, вид буянящей девки вряд ли их напугал бы. Впрочем, тумаки, которыми так грозила Кайман тоже часть повседневной жизни. Привыкшие они к таким поворотам, но вот магия — другое дело. То, что оставалось за гранью понимания внушало трепет. Этим зачастую пользовались всякого рода проповедники, вестники Андрасте и прочее, внушая страх религиозными рассказами о духах, неискоренимом зле и запретной, темной изнанке мира.
Буянящая бабень, даже  столь экзотическая как кунари не напугала бы, но сейчас перед ними громогласно «мекало», материлось и орало одновременно, размахивая руками и копытами, тряся бороденкой и выпучив глазки, двухметровое, «козьеголовое» существо с сиськами.  Даже самые искушенные в фантазии  проповедники подавились бы слюной, узрев такое. Словно сошедший с иллюстраций тайных гримуаров демон безобразия сейчас предстал перед ними во всем своем гневе.
Реакция собравшихся не заставила себя долго ждать.
- Демоны!!! - завопил беззубый, и бросился наутек, оставляя за собой шлейф разбросанных карт.
- Демоны! Демоны! - заорала обезумевшая толпа.
Все смешалось, куры люди...
Объятая паникой и страхом толпа бросилась врассыпную. Старикашка, алчущий сисек, хотел было схватиться за сердце и пасть на колени, но сильный удар ногой в пах заставил его схватиться за другое. Взвыв от боли, он ловко перебирая ногами пополз прочь.
Зазевавшийся петух заметался около сапога в поисках выхода,  горланя не своим голосом бросился прочь, разбрасывая перья, оставив за собой снесенное, еще теплое яйцо.
- Я вам покажу магию Кун! - кричала им вслед Кайман.
В переулок ворвалась стража, из числа добровольцев.
- Стоять! Что твориться! Ах, магия какого-то Кун... А ну посторонись!!! - завопили дружинники, расталкивая толпу вырываясь в лидеры среди улепетывающих.
Демоны демонами, а с магией пущай храмовники разбираются.

***
Герод, юный храмовник. Андрасте его знает, за какие «подвиги» его отослали служить церкви в это захолустье. Услыхав вопли за окном своей комнаты, он с бравадой подскочил с койки, напяливая перевязь на пижаму. «Вот он его час!  - думал он. - Прорыв!» Выскочив на улицу,  впопыхах натянув ночной горшок вместо шлема, он бросился к источнику зла, попутно собирая попавшуюся стражу.
- Ко мне! Держать строй, мать вашу так! Ни шагу назад! Сообщить в Капитолий. Немедленно! У нас прорыв!
***
Старик Игнаций, по обыкновению вел свою предночную проповедь. Обветшалая церквушка не вмещала желающих, да и не в правилах его было, ограничивать истину несущую стенами. От того и проходили его проповеди под открытым небом где всякий мог его услышать. Но вечер стал особенным. Бросившись наперерез бегущей толпы, он что было сил закричал.
- Стойте, безумные! Зло не пройдет! Слово Андрасте и молитва! Помните что говорил я вам! Да явит Оно свой лик, в час когда тьма окутает землю! И да низвергнут небеса нечистоты и придет апокалипсис!
В этот момент с неба картечью посыпались горошины козьего навоза.
Апокалипсис!!! - громче прежнего загомонила толпа.
- Ты не пройдешь зло!!! - перекрикивая рокот живой лавины, старый Игнаций упер руки вбоки, полный решимости.
- Куд-куда!!! - из пыли вынырнул петух. С одичавшим взглядом и языком наперевес он врезался в лицо проповедника.
Нервы служителя Андрасте сдали, и он, повинуясь инстинкту, закатив повыше рясу бросился следом за всеми, осыпая проклятиями демонов и их подобным.