Место было мертво.
Искореженные ветрами деревья чернели на фоне бледного осеннего неба, а въедливая желтизна глины казалось звенела в прохладном воздухе. Даже ветер отсутствовал, несмотря на огромное количество скал, холмов и крутых склонов, которые должны были порождать множество воздушных потоков. В редких сухих клочьях травы стрекотали насекомые. Иногда был слышен шорох съезжающей почвы, еще реже – стук камня, сорвавшегося со своего места и упавшего вниз, с резким звуком отскакивающего от иных камней, катящегося вниз, в общее нагромождение иных камней, переломанных стволов, прошлогодних оползней, грязи. Среди них иногда белели кости, но трудно уже было сказать, кому они принадлежали, а желания выяснять более придирчиво никогда не возникало.
Это место было слишком неестественно, его онемевшая омертвелость напоминала окоченение, даже времена года обходили стороной эти холмы. Менялась лишь температура воздуха. Иногда зимой лежали груды грязного снега, мало отличавшегося от глины цветом. Более не менялось ничего. Долийцу это казалось отвратительным. И еще более отталкивающим – то, что довело некогда цветущие холмы до этого состояния.
В воздухе, на грани восприятия, гулял шепот Скверны.
Буквально вчера один из Серых Стражей принес любопытный слух о том, что здесь в очередной раз видели Порождений Тьмы, на поверхности. Свидетелей найти не удалось, но эта новость вполне могла оказаться правдивой. В конце концов, за подобными местами нужно было следить очень придирчиво, а со времени последней инспекции прошло уже много времени, не менее четырех месяцев. Терон решил взять парочку ребят и лично изучить Холмы.
Передышка? Разминка? Скорее всего именно так, долиец никогда не признался бы в усталости, но вся эта политическая и организационная суета уже порядком ему надоела. Это была его обязанность, он исполнил свой долг перед Орденом и не собирался отступать от своих принципов. Но все же возможность оказаться хотя бы на сутки подальше от Башни Бдения, даже если на Глубинных Тропах, казалась сродни благословению.
Внимательно прислушавшись к звукам, точнее к их полному отсутствию, Терон оглянулся и махнул рукой, подзывая Хоу и Милле. Он выбрал именно этих Стражей, чтобы попытаться хотя бы немного примирить их. Иногда Терону казалось, что после очередной взаимной вспышки, Башня взлетит на воздух более зрелищно, чем от бомб Дворкина. Даже строгие разговоры не помогали. Ребят можно было понять – тут сказывался и юный возраст и то, что произошло между их семьями. Терон мысленно пожал плечами. Главное, чтобы они были эффективными стражами и могли работать в команде друг с другом. А их взаимоотношения его не касаются. Более того – ему было все равно. Возможно, он мог бы понять людей, но даже не стремился к этому.
Терон вновь оглянулся, сощурился от слишком яркого солнца, потом сказал:
– Пойдем вниз. Тут есть один проход. Осмотрим сначала, не вскрыли ли его опять. И будьте осторожны – все холмы пронизаны ходами. Смотрите, куда наступаете, – он поджал губы, затем добавил. – Отвратительное место. Натаниэль, следи за холмами, Милле, не теряй бдительности.
Холмы не только воспринимались онемевшими, они словно привносили в сам процесс мышления некую косность, воздействуя на все органы чувств. Терон начал спускаться, внимательно смотря под ноги, чтобы случайно не провалиться в ногу глубинного охотника или иной твари, с долей печальной ярости подумав о том, что Скверну вряд ли однажды удастся извести полностью. Она останется. Навсегда. В душах и мыслях. Подобные вещи всегда оставляют свой отпечаток.
Шепот не утихал.

- Всем стоять! – рыкнул Терон, негромко, но с намеком на угрозу в голосе. – Не стрелять без команды!
Он быстро оглянулся, с долей отвращения посмотрев на Стражей, потом вновь повернулся к холмам лицом. Полоса сухой глины закончилась, по мере спуска земля становилась все более влажной, скользкой, замедляла движение; виноват в этом недавний дождь или случайный подземный ручей было неизвестно. Рваное отверстие на склоне напротив мрачно темнело. Звуков оттуда слышно не было, а тьма казалась осязаемой в своей плотности. Если там и была некая следящая угроза, Хоу удачно ее спугнул криком и выстрелом. Люди… Долиец сжал губы и вновь двинулся вперед, прислушиваясь к шепоту Скверны, который пока не становился интенсивнее. Но что-то здесь было.
Он бы ни за что не взял с собой этих двоих, если бы не было нужды добиться от них сплоченности в бою. Уже было очень много разговоров в Башне, огромное количество попыток их примирить, но это находилось за гранью возможного. Оставалось только добиться от них слаженности в работе. Серых Стражей не так много в Ферелдене, они будут часто попадать в один отряд, личные взаимоотношения и пристрастия не могут всегда учитываться в воинской организации, иначе Стражам останется только по выходным одевать розовые кружева. Все личное, свой статус, свое прошлое, Страж оставляет за Посвящением. После него иная жизнь. Даже Хоу сумел это понять, Кусланд еще нет. Иногда школа бывает слишком суровой. Иногда ненависть разъедает изнутри не менее пагубно, чем Скверна.
Спускаясь с глины на каменный пол прохода, ведущего в Кэл Хирол, Терон внимательнее огляделся по сторонам. Здесь ощущение Скверны было сильнее. И здесь любят поджидать случайную жертву глубинные охотники. Но пока все было тихо. Даже несмотря на то, что некоторые порождения умеют говорить, хотя последних вроде извели в процессе очистки Амарантайнского эрлинга, они никогда не были достаточно умны. Логичнее всего проверить именно этот проход – самый крупный, заметный и соприкасающийся с Глубинными Тропами. Если порождения и решат пройти на поверхность, то, скорее всего, именно отсюда. Но все же они могут устроить засаду. Потому нельзя терять бдительность. Никогда. Терон обернулся и сказал:
– Это разведка. В бой не лезть, только после приказа. Углубимся не более чем на километр. Ступать шаг в шаг за мной. Натаниэль, ты последний, держись за спиной Милле.
Эльф заметил, как кратко вспыхнули глаза девушки, но сохранил совершенно невозмутимое выражение лица. Если так будет продолжаться, одного из них придется отправить к Серым Стражам иной страны. Ибо их личные разногласия могут спровоцировать иных Стражей.
Терон двинулся вперед, предельно внимательно следя за выбоинами или подозрительными выступами на полу, за трещинами в потолке, прорехами в перекошенных стенах. Паутина была, но обычная, тонкая, пыльная. Сухой прохладный воздух насытился ощущением влажности и липким сладковатым запахом гниения, в нем также прослеживалась кисловато-соленая нотка Скверны. Спустя сто метров попалась нить паутины, натянутая поперек широкого коридора, очень широкая, с видимыми на ней клейкими комками, налипшими насекомыми, даже крысами. Терон вгляделся в одну мертвую крысу и уверился, что она поражена Скверной. Это был первой по–настоящему тревожный признак.
– Внимание…
Впереди был целый полог паутины, она становилась все гуще, сплетаясь в густую грязно-белую сеть, саван для случайных посетителей. Раздалось негромкое шипение. Пауки в засаде? Эльф усмехнулся, а потом достал из кармана на броне небольшую бомбу, заимствованную из обширных запасов Дворкина. Терон беззвучно отступил за одну из разрушенных колонн, кивком головы приказав остальным следовать за ним. Коридор очень широкий, а если они не двинутся вперед, то паутина не заденет их языками пламени. И к тому же огонь сможет хотя бы частично выжечь эту вонь. Он бросил бомбу, целясь в край паутины, которая касалась пола. Взрыв не был слишком сильным, но определенно очень шумным. Волна горячего, мгновенно иссушенного воздуха прокатилась мимо Стражей, а потом гул пламени был перекрыт визгом и шипением пауков, до которых добрался огонь, мгновенно охватывающий паутину. Он выхватил три стрелы из колчана, две сжав в зубах, а вторую наложив на тетиву. Потом выскочил из укрытия, мгновенно прицелившись и выстрелив в ближайшего паука. Тот защелкал мандибулами и завертелся, охваченный огнем, яростью и болью. Все его тело покрывали острые шипы. Терон выпустил еще одну стрелу, а затем схватил третью, и крикнул:
– Атаковать! Только дальний бой!
Один паук был мертв, второй, шипя и пузырясь, упал, дергая конечностями в пламени. Оставалось еще трое. Терон вновь прицелился, концентрируясь и ища брешь в броне одного из пауков, рассчитывая, чтобы стрела произвела по–настоящему взрывной эффект.

– Лириум, – сказал Терон, бросив быстрый взгляд в сторону пролома. Потом он вновь повернулся к паукам и прошел на несколько метров глубже в тейг. Паутина еще горела местами, скручиваясь и обугливаясь, роняя искры. Пауков не было слышно, даже если убиты не все – оставшиеся отступили подальше от пламени.
– Здесь полно лириума, будь осторожнее.
Эльф углубился еще немного в проход, не опуская лук с приложенной к нему стрелой и прислушиваясь к каждому шороху и дуновению сквозящего в щелях ветра. Тишина. Терон совсем немного расслабился и вернулся к Стражам, тоже заглянув в трещину. Ранее ее не было, тропа уводила вглубь, а помещения тейга были отделены толщей камня. Землетрясений не было, тем не менее, камень треснул. Эльф нахмурился и прислушался к Скверне. Та ощущалась, но не вблизи. Твари были минимум в полукилометре, возможно и дальше, глубже. Шепот Скверны после убийства пауков стал значительно тише, практически опустившись до привычного едва заметного уровня. Из трещины не доносилось и звука. Терон стянул со спины колчан, сжал его ремень в одной руке  луком и боком протиснулся в трещину, попутно слегка оцарапав спину об острый выступ. Голубоватый рассеянный свет становился ярче. Потом стал виден сам зал, в который вела трещина. Эльф выбрался из пролома, спрягнул на пол, находящийся метром ниже и остановился, напряженно прислушиваясь и вглядываясь в окружение. Ничего не двигалось и не грозило непосредственной опасностью. Сверкающие кружева лириума вились по стенам, как изморозь по стеклу, его остроконечные кристаллы оплетали колонны. Везде лежала пыль, покрывая серостью обрушившиеся камни, разбитые скамьи, ступени, ведущие в темноту в дальнем конце помещения. В воздухе пахло только неподвижностью и сухостью давно брошенного помещения. Терон осторожно и беззвучно сделал несколько шагов вперед и заметил в пыли несколько следов. Он приблизился к ним, и нахмурился, рассматривая. Следы ботинок… Человеческих, судя по размеру и поступи. Пыль еще не успела осесть на четкие контуры, поэтому человек прошел тут явно не более двух-трех суток назад. Эльф нахмурился и вернулся к трещине.
– Идите ко мне. Хоу, осторожно, тут узко.
Эльф удержался от смешка, представив себе застрявшего в трещине Хоу, которого высвобождают все гномы Башни Бдения, потом покачал головой, слушая тихие хрипы и шуршание. Люди крайне неуклюжи. Они даже по ровному коридору не могут пройти беззвучно. Терон не удивился бы, услышав треск брони или лязг выпавшего оружия. Люди… Он поморщился и отвернулся.
Скорее всего, трещина возникла просто от деформации разрушающегося тейга. Но в прошлый раз Стражи не успели осмотреть его целиком. Это было попросту интересно. К тому же достаточно безопасный способ немного подрессировать этих двух людей.
– Милле, иди впереди и ищи ловушки, их может быть много. Натаниэль, прикрывай Милле. Я иду позади. Пройдем еще немного вглубь, по следам.
Где-то вдалеке раздался звук треснувшего камня, эхом прокатившийся по безмолвным коридорам. Пустота… Терон закинул колчан за спину и пошел следом за Стражами, внимательно следя за обоими.